«ТЕАТР, ГДЕ С АРТИСТОМ РАБОТАЮТ ПО СИСТЕМЕ СТАНИСЛАВСКОГО, СТАНОВИТСЯ РАРИТЕТОМ»
Беседовала: Елена Смородинова
ТЕАТР ZERO
Театр Zero – профессиональный израильский театр, который работает на двух языках: русском и иврите. Создан Олегом Родовильским и Мариной Белявцевой в 2003 году. За 18 лет театр стал участником и лауреатом более чем 40 международных фестивалей в России, Дании, Германии, Болгарии, Венгрии и других странах. С 2008 года при театре существует студия актерского мастерства «Верю!», в репертуаре которой более 10 спектаклей. Студия неоднократно участвовала в международных фестивалях любительских театров. В мае 2016 года театр организовал Первый международный фестиваль театров мира «Русский Занавес», собрав участников из Израиля, Швеции, Германии, России, Украины. В декабре 2018 года театр Zero получил московскую премию «Звезда театрала» в номинации «Лучший русскоязычный театр за рубежом»
МосТ поговорил с основателем театра Zero Олегом Родовильским о том, как Станиславский и Чехов помогают поддерживать связь с Россией, и почему в театре Zero не верят в новые формы онлайн.
МосТ: Олег, вопрос банальный, но тем не менее спрошу. Вы уже вернулись к деятельности театра после карантина?
Олег Родовильский: Мы сейчас в процессе возвращения. Я с вами общаюсь из нашего театра, из нашего небольшого зала. В обычное время он вмещает более 30 человек, теперь мы будем работать для 15 зрителей до следующих распоряжений минздрава.
МосТ: Вы, наверное, знаете, что еще совсем недавно у нас в России театр играл на 25 % зрителей.
Олег Родовильский: Да, конечно. В Израиле все было по-другому. У нас был полный запрет на проведение культурных мероприятий. Был короткий период в мае-июне между первым и вторым карантином, когда можно было играть спектакли, но недолго. Сейчас заканчивается третий карантин и, я надеюсь, мы скоро вернемся к нормальной деятельности. Первые наши спектакли назначены на середину марта. Для сравнения могу сказать, что в 2020 году мы сыграли с марта по декабрь всего восемь спектаклей, а за тот же период 2019 года театр Zero и студия актерского мастерства «Верю!» показали зрителям 96 спектаклей. Не всегда в театре цифры говорят сами за себя, но в данном случае это некий индикатор того, что произошло.
МосТ: Насколько театр Zero пострадал от этой ситуации? Как все повлияло на дальнейшие планы и возможности продолжать свою деятельность?
Олег Родовильский: Наш театр пострадал так же сильно, как и все небольшие театры. Мы иначе как катастрофой то, что произошло, назвать не можем, огромная отрасль была просто парализована. Государственных театров в Израиле не так много, а независимых и самостоятельных трупп – большое количество. Кроме того, есть огромное число бизнесов, которые связаны со светом, звуком, обслуживанием. Я уже не говорю о театральных залах по всей стране, со всем их штатом работников.
Конечно, по независимым театрам пандемия ударила больше всего, пришлось сильно затянуть пояса. Как это скажется на нашей деятельности в дальнейшем? Мы живы, и, надеюсь, постепенно войдем в нормальный режим работы. Уже почти год мы в Zoom проводим занятия с нашими учениками из студии «Верю!». Более того, у нас произошла удивительная вещь: вместо того, чтобы замереть или угаснуть, студия разрослась. К нам присоединились новые участники, которым толком ещё не удалось побывать на сценической площадке. Мы совсем немного успели с ними позаниматься, а потом пришлось уйти в онлайн-режим, и так мы просуществовали год. Хотя мы глубоко убеждены, что театр – это живое искусство.
МосТ: И как с этим убеждением заниматься в Zoom?
Олег Родовильский: Zoom для нас превратился только в репетиционную, в подготовительную платформу. Играть там спектакли, устраивать какие-то читки, что сейчас очень популярно, мы не стали. Естественно, люди пытаются найти выход и новые формы, но, повторюсь, театр – это живое искусство.
МосТ: То есть вы не пробовали создавать спектакли специально для интернета?
Олег Родовильский: Нет, мы категорически против этого. Можно все, что угодно, создавать в формате онлайн, но к театру это имеет очень опосредованное, мягко выражаясь, отношение. Театр, пожалуй, единственный вид искусства, где творческий акт происходит одномоментно при непосредственном участии двух партнеров, зрителя и актера. И назавтра он будет совершенно другой, потому что один из участников этого процесса поменяется. Это обмен энергией, сотворчество, которое происходит здесь и сейчас. И никакая современная техника, аппаратура, трансляции и тому подобное заменить этого не могут. Поэтому мы изначально отказались от идеи транслировать свои спектакли в интернете. Даже прекрасно снятый спектакль – это телетеатр, но не театр. А мы занимаемся театром, поэтому даже участие в фестивалях, многие из которых также перешли в формат онлайн, мы практически прекратили. Мы попробовали, студия актерского мастерства «Верю!» приняла участие в прекрасном фестивале любительских театров «Театр. Осень. Пушкин», который проходит под Санкт-Петербургом. Мы прежде дважды возили туда спектакли студии. В прошлом году мы прислали два видеоспектакля по пьесам Теннесси Уильямса и участвовали в Zoom-фестивале. И, несмотря на все удовольствие, несмотря на дипломы, которые получила студия, мы только в очередной раз убедились, что это не для нас.
После было еще довольно много приглашений на онлайн-фестивали в России и Европе, но мы все же отказались. «Корона» приходит и уходит, а театр остается. Мы еще немного подождем и приедем к живому зрителю на живую сцену.
МосТ: Я сама режиссер независимых проектов, в начале карантина я поставила спектакль специально для онлайн, сейчас выпустила аудио-променад в приложении. Вот в эту сторону вы не двигались? Отнестись к этой ситуации как к вызову и возможности.
Олег Родовильский: Нет-нет. Вы знаете, мы предпочитаем заниматься тем, что нам удается, тем, во что верим. При всей моей лояльности к новым формам, мы считаем себя в какой-то степени консерваторами, приверженцами системы Станиславского. Сейчас театр, где с артистом работают по системе Станиславского, становится раритетом – столько новых экспериментов, столько современной драматургии, столько увлечений формой, что посмотреть классический спектакль, раскрывающий автора в его как бы таком «нормальном» состоянии, не замутненном концепцией режиссера и поисками формы, – это уже само по себе становится не конвенционально в наше время. Поэтому мы предпочитаем оставаться в своем формате и ждать, когда будет возможность встретиться со зрителем и представить ему репертуар, который с момента создания театра всегда был устремлен в сторону классики – Чехов, Набоков, Шолом Алейхем, Олби, Башевис Зингер…
МосТ: Да, но начинали-то вы с «Женщины в песках» Кобо Абэ.
Олег Родовильский: Совершенно верно.
МосТ: Не очевидный выбор для людей, которые Станиславским занимаются.
Олег Родовильский: Ну, да, может быть. Тут вопрос даже не столько в материале, сколько в подходе. В том, как мы сделали этот спектакль. «Женщина в песках» живет уже 18 лет и по-прежнему волнует зрителей.
МосТ: Насколько ваше стремление работать по Станиславскому, ставить Чехова и русскую классику, обусловлено только художественными интересами? Или это еще и способ поддерживать свою идентичность и связь с родиной, как бы пафосно это ни звучало?
Олег Родовильский: Я думаю, что и то, и другое. Силу за этим материалом чувствуем не только мы, а любой нормальный, адекватный человек.
МосТ: С этим я не спорю. И все-таки?
Олег Родовильский: Система Станиславского – это, на наш взгляд, единственно верная система воспитания профессионального артиста. Ведь очень многие путаются уже даже в России, насколько я понимаю, а уж в Израиле тем более, считая систему Станиславского способом существования на сцене, неким стилем игры, тогда как – это система обучения актера, который, приобретя профессию, может существовать в самых различных жанрах и в самых различных стилях, естественно. Никакой другой подобной и универсальной школы не существует.
Безусловно, мы абсолютные поклонники не только Станиславского, а и русской театральной школы вообще, русской культуры и русского языка. Я приблизительно знаю, что происходит в Америке и в Германии, как в странах с большим количеством русскоязычных жителей, и, естественно, в определенном проценте деятелей искусств, и понимаю, что люди ассимилируются в каждом месте по-разному. Те, кто приезжал в Израиль из стран СНГ и Европы в разные годы, испытывали некий театральный голод. Если мягко говорить, то театр в Израиле не является… скажем так, предпочтительным видом отдыха. Люди в Израиле предпочитают ходить на концерты и на футбол, нежели в театр.
Но, с другой стороны, не надо забывать, что в Израиле около двух миллионов русскоязычных репатриантов, часть из которых до приезда в Израиль были заядлыми театралами. И эти люди и скучают, и тоскуют именно по театру, а не по футболу. К сожалению, в последние годы не очень хорошую службу российскому театру сослужили гастролеры, которые часто привозили некачественные постановки с афишами, украшенными громкими именами звезд. В какой-то степени они отбили желание части русскоязычных израильтян ходить на привозные спектакли, а заодно и на все остальные русскоязычные труппы. Нам в этом смысле приходится потихонечку, год за годом, эту ситуацию исправлять и каждой постановкой доказывать, что даже в нашем маленьком помещении в Кирьят-Оно, недалеко от Тель-Авива, зрители могут получить то качественное театральное впечатление, которое они ждут от встречи со сценой.
МосТ: Ваша работа в камерном формате обусловлена бытовыми особенностями функционирования? Или небольшое количество зрителей обусловлено только какими-то бытовыми особенностями функционирования? Или вам близок формат камерного существования и не очень хочется играть в больших пространствах?
Олег Родовильский: Конечно, нам близок формат камерного существования. Мы изначально были созданы как камерный театр, хоть это не была суперпринципиальная позиция – не играть больше, чем на Х зрителей. Условия нашего существования сделали нас легкими, мобильными и камерными в смысле точности и доверительности общения со зрителем. Безусловно, когда у нас появится – а я надеюсь, что это произойдет в обозримом будущем – большее помещение, мы, безусловно, будем работать на большее количество зрителей. И будем этому рады.
Я не думаю, что наш формат – это залы на 500–800 человек, хотя надо сказать, что за время фестивальной деятельности мы посетили более 40 фестивалей в большом количестве стран Европы, России, Белоруссии, Литвы, Украины… Тот же спектакль «Женщина в песках», который идет в залах на 50, на 100 человек, мы играли и на 450, и на 700 человек на фестивалях. И это никак не влияло на его качество. Большинство наших спектаклей очень гибкие в этом смысле. И изначально, создавая их, мы ориентировались на мобильность, потому что традиционно театр в Израиле – передвижной, «бродячий».
Все первые коллективы, которые возникали в Израиле, включая «Оэль» и «Габиму», не имели своих помещений. Они играли в некоторых залах в Тель-Авиве и очень часто гастролировали по деревням, кибуцам в самых отдаленных уголках Израиля. Это раз и навсегда определило формат израильского театра. И сейчас репертуарные театры часть спектаклей играют у себя в своих больших помещениях, но в основном – разъезжают по всем городам Израиля, от севера до юга. И такая форма жизни, мобильная, легкая, обуславливает некий стиль наших постановок. У нас нет трехэтажных декораций, как в государственных театрах. И именно наша мобильность позволила нам посетить такое количество фестивалей в разных странах.
МосТ: В этом году многие осознали хрупкость привычного миропорядка. Вы или ваши артисты думали о том, чтобы заниматься чем-то еще?
Олег Родовильский: Хрупкость нашего дела мы осознавали всегда, и до этого года тоже. Но это осознавали только мы. Этот же год дал всему миру понять, что нехрупких областей жизни осталось очень мало. Чем удивителен стал этот год, так это тем, что он объединил весь мир в понимании того, насколько мы малы, слабы и беспомощны. Все вместе, независимо от географии, рас, профессий. За каждого из наших студийцев или актеров я не отвечу, но, несмотря ни на что, мы лично никогда не сомневались в том, что мы занимались, занимаемся и будем заниматься своей профессией. Это некая обреченность на любовь.
МосТ: Кажется, что это прекрасный финал разговора.
Олег Родовильский: Хочу еще добавить, что сейчас все надежды только на то, что все будут сознательны, все рано или поздно привьются в Израиле, и не только в Израиле, поскольку мы рассчитываем путешествовать так, как делали это всю нашу жизнь. Сейчас сам театр Zero кроме того, что начинает играть все наши спектакли, работает над замечательной пьесой «Пастух» Андрея Максимова, известного российского драматурга, писателя, телеведущего и, будем надеяться, что в скором времени мы ее выпустим. Это премьера нашего театра. В студии «Верю!» на подходе прекрасная сказка Уильяма Гибсона для детей и взрослых «Тряпичная кукла», Теннесси Уильямс и Эдвард Олби, «Фантазии Фарятьева» Аллы Соколовой и вечер чеховских рассказов. Конечно, ситуация непростая, и она еще какое-то время будет оставаться такой, но так же, как наш зритель ждет встречи с театром, так и мы ждем встречи с публикой. Умножьте зрительское желание на пять – и поймете, как сильно мы скучаем по возможности полноценно работать!
