"ВСЕ, ЧЕГО БЫ МНЕ ХОТЕЛОСЬ, ЭТО ПРИЗНАНИЯ НАЛИЧИЯ РАЗНЫХ ГРУПП ЕВРЕЕВ"
Текст: Андрей Бородкин
Кажется, что в современном мире с его безумным ритмом жизни, соцсетями, гаджетами и прочими технологиям места религии просто нет. Александр Лысковой, главный раввин объединения общин прогрессивного иудаизма в России, уверен в обратном: религиозное чувство с развитием технологий никуда не исчезнет. Как же его тогда выразить современному интеллигенту? Об этом, а также о различиях в течениях иудаизма, работе с детьми и многом другом он рассказал МОСТу.
PROFILE
Александр Лысковой
Родился в 1954 году
Раввинское образование получил в Leo-Baeck College в Лондоне, в течение 2003–2005 годов являлся раввином еврейской реформистской общины Санкт-Петербурга. С 2005 года является Главным раввином Российского объединения общин прогрессивного иудаизма.
В иудаизме есть несколько подходов, и это только кажется, что иудаизм — монолитное движение. Все ветви иудаизма признают главные религиозные тексты: Тора как письменный документ, включая Пятикнижие, Пророков и Писание. А также Устная Тора, Мишна и Гемара, которые вместе образуют Талмуд. Вот все это вместе — базовая еврейская религиозная литература, которую, так или иначе, признают все течения иудаизма. Первая ее часть — древние тексты, а вторая написана раввинами, и вот этот факт уже немного изменил иудаизм, подчинив его власти законов. А это очень важно, ведь закон — это единственное, что обеспечивает существование любого общества, евреи это поняли очень рано.
Каждое движение иудаизма делает акцент на чем-то конкретном из этой общей базы. Например, ортодоксия — на еврейском образовании.
Чтобы передать степень знания религиозных трудов у ортодоксов, расскажу маленькую историю: в прошлом ортодоксы знали Талмуд «на иголку». Что это значит? Если молодой человек хотел жениться на девушке из хорошей семьи, но у него не было денег, папа девушки оплачивал его образование. И когда молодой человек возвращался из иешивы, папа брал с полки любой том Талмуда, открывал, прокалывал иглой листы, переворачивал их и спрашивал — что написано на обратной стороне последнего листа? А чтобы просто прочесть Талмуд по одному листу в день, потребуется семь лет.
ЧТОБЫ ПРОЧЕСТЬ ТАЛМУД ПО ОДНОМУ ЛИСТУ В ДЕНЬ, ПОТРЕБУЕТСЯ СЕМЬ ЛЕТ
Вторая крупная ветвь иудаизма — это хасидизм. Чтобы понять его особенность, нужно знать историю штетлов, которые всегда были зажаты между границ разных государств. Например, Российская Империя не разрешала евреям покидать черту оседлости, если только ты не купец и не ремесленник. И это привело к тому, что образование стало как бы крутиться на одном и том же месте.
И если первые хасидские раввины были образованны, как ортодоксы, то следующие поколения были так же харизматичны, вдохновенны, но не очень образованны. И сложные положения Талмуда они стали переводить на язык агады, то есть притчи. Так появились хасидские притчи, в которых очень простым языком рассказываются сложные концепции благотворительности, добрых дел и другие. Как хасидам было выживать в таких закрытых условиях? Единственный способ — сделать жизнь аттрактивной, вдохновенной. Хасиды взяли на себя хуцпу, то есть смелость, решимость, и стали энтузиастами, стали следовать лозунгу: служить Всевышнему надо с радостью. Хасиды стали петь и танцевать — вместо или внутри молитвы.
Третье крупное течение — прогрессивный иудаизм, или, как его еще называют, либеральный или реформистский, появилось в Германии в начале XIX века. И это, конечно же, стало следствием Французской революции. Ведь никогда такого не было, чтобы еврей имел равные права с другими гражданами. А вот лозунг Французской революции — свобода, равенство, братство – это предполагал. И евреи в Германии вдруг получили доступ в социум, доступ к науке и бизнесу. Сначала это течение было весьма радикальным. Но потом вовремя спохватились и поняли, что без еврейского закона иудаизма просто нет. И в этом течении, не очень желая делать акцент на ритуалах или Талмуде, сделали акцент на человеческих отношениях. То есть на морали и этике. К этому течению отношусь и я.
Мы считаем, что важно установить хорошие отношения не только со Всевышним, но и с окружающими людьми, ведь в Торе написано, что Всевышний среди нас. Лозунг прогрессивных евреев в XIX веке звучал так: ты должен быть евреем дома и немцем (гражданином) в социуме. То есть должен быть адаптированным человеком. Этот принцип сохранился до сих пор. У нас есть выражение: закон страны — это закон для тебя. Это фраза из Талмуда, а не придуманный нами лозунг. Простой пример — что делать студенту, у которого в субботу экзамен? Согласно ортодоксии, он либо должен соблюдать Шаббат и оставаться евреем, либо вылететь из университета. Прогрессивный иудаизм разрешает соблюдать все еврейские законы и вместе с тем уважать закон страны, в которой ты живешь.
Самое трудное — это пригласить на первое собеседование. Это справедливо и для Израиля, и для России. Потому что молодые люди предпочитают быть светскими. Глядя на людей в шляпах, с бородой, молодежь понимает, что это «не потянуть», поэтому лучше ничего не делать вовсе. Но ведь религиозное чувство никто не отменял. Как ты его реализуешь — это уже твой выбор. Ведь, к примеру, наука — это новая религия. Люди необразованные порой просто верят в нее. Если тебе сказали формулу: «Научно доказано и экспериментально подтверждено», то ты уже обязан верить.
В детстве мама покупала мне журнал «Наука и жизнь». Я читал его с 1961 года. И вдруг я решил сравнить две статьи — 1965 и 1975 годов. В 1965 году описывали научное открытие, а в 1975 году его опровергали. Причем в 1965-м за это открытие давали премию, а в 1975 сказали, что это полный бред. И с тех пор я очень осторожно и спокойно отношусь к науке. И это очень по-еврейски: пока не разобрался, не утверждай. Поэтому я уверен, что точкой приложения религиозного чувства может быть что угодно: вождь, патриотизм, климат, экология. И вот поэтому самой сложной для нас является первая встреча, когда можно сесть и обсудить некие общие аксиомы, понять, что является для человека выходом религиозного чувства.
Что касается работы с семьями, у нас был прекрасный успешный проект — Шаббатоны. Мы собирались, могли поговорить, поиграть, дети общались со своими сверстниками. И так складывается община. В синагоге такого не бывает. Одно дело общаться там, а другое, когда взрослые и дети сидят вместе, играют в настольные игры, смеются, что-то обсуждают. И в этот момент люди расслабляются и начинают спрашивать. А если они спрашивают, значит, хотят понять, есть ли у них выбор? И так у нас сложилась крепкая, хотя и небольшая на нашим меркам община — около 450 активных членов.
ВАЖНО УСТАНОВИТЬ ХОРОШИЕ ОТНОШЕНИЯ НЕ ТОЛЬКО С ВСЕВЫШНИМ, НО И С ОКРУЖАЮЩИМИ ЛЮДЬМИ
Детям рассказывать о религии лучше всего через игру и через общение со сверстниками. Дети не учатся у раввина или у мамы, они учатся друг у друга. Вот как мы это поняли. На наши Шаббатоны приезжали пятилетние дети, и через два-три года они приходили снова, мы звали их читать молитву — и они знали все наизусть. Они проводили молитвы для нас, взрослых. Когда дети читают молитву, а потом говорят: «А теперь мы поднимаемся», и встают все взрослые — это очень впечатляет. Как ребенок после этого может относиться к религии? Конечно, положительно.
Или когда мы по очереди вызывали детей, взрослые держали талит и раввин зачитывал и объяснял кусочек Торы, это ведь для детей настоящая сказка. Мы также с удовольствием проводим и поощряем Бат/Бар-мицвы — церемонии, которые отмечают достижение детьми совершеннолетия. Это тоже откладывается у них в памяти на всю жизнь.
Мы прекрасно знаем и понимаем, что такое менталитет. Это некие общие ценности и правила, которые разделяют люди, живущие на одной территории. И если ты не соответствуешь этому менталитету, то чувствуешь себя немного чужаком. Россия в этом плане очень консервативна. Ведь в обществе до сих пор есть элементы, скажу немного в шутку, крепостного права — например, прописка. Или элементы иерархии власти, которая напоминает царизм. Русский народ очень терпелив и послушен, он редко когда бунтует. Тут важна и роль Русской Православной Церкви, конечно. Если мне не изменяет память, есть такой эпизод в фильме «Андрей Рублев», когда монах показывает ученику, что редьку сажать нужно листьями вниз, а корешком вверх, и уходит. Мальчик сажает обычным способом. Возвращается монах и говорит: что же ты наделал?! Мальчик говорит: но ведь иначе ничего не вырастет. А монах отвечает: мне не важна редька, мне важно послушание.
Заточенный на индивидуализм Запад, наоборот, порождает нежелание подчиняться какому-либо единому центру. Так, например, откололись от католицизма протестанты, потому что католицизм был для них центром, который говорил вещи, которые противоречили их менталитету. Зачем нам подчиняться, подумали они? Мы придумаем свое и с горизонтальной структурой.
Кто может заинтересоваться нашими взглядами? Конечно, это еврейская интеллигенция. Потому что интеллигентный человек по определению — это человек, у которого есть собственное мнение. Идеология прогрессивного иудаизма позволяют иметь это мнение. Никто не заставляет тебя думать как все, одинаково.
Есть такая книга — «Этот многоликий иудаизм» раввина Вальтера Гомулки. И вот эта книга помогает разобраться во всех течениях иудаизма, там намного больше, чем я сказал здесь.
Я бы не хотел, чтобы все ветви объединялись. Каждый из нас хорошо развивает именно свое направление: ищет специальный материал, строит аргументацию, доказывает свою правоту, работает с молодежью. Тот, кто не заинтересован, не станет этого делать. Значит, слава Богу, что эти течения есть. Это делает иудаизм более современным.
Все, чего бы мне хотелось, это признания наличия разных групп евреев. Мы все — братья. И это нужно помнить, быть вместе, в том числе с 70% светских евреев. Не нападать на другого брата, а иногда потерпеть, помочь или сделать замечание. И если мы все будем хорошо относиться друг к другу, не вмешиваясь в жизнь другого, в этом для меня будет самое большое счастье. Мне кажется, тогда и Бог был бы доволен, что братья не ссорятся.
Фото: предоставлены пресс-службой
