ЭЛИ ГЕРВИЦ
ПРЕЗИДЕНТ КРУПНЕЙШЕЙ ИЗРАИЛЬСКОЙ
РУССКОЯЗЫЧНОЙ АДВОКАТСКОЙ КОЛЛЕГИИ
Детство прошло в Риге. В школе занимался шахматами, дважды сыграл вничью в сеансах с Михаилом Талем, в школе имени которого учился. В 16 лет вместе с родителями репатриировался в Израиль.
Офицер юстиции запаса Армии обороны Израиля. Первый русскоязычный выпускник юридического факультета Тель-Авивского университета. Открыл свою адвокатскую фирму в 24 года. Его юридическая практика оказывает влияние на законодательные инициативы в Израиле. Автор юридического толкового словаря (иврит-русский-иврит) с предисловием президента Верховного суда Израиля. Член Общественного совета Российского еврейского конгресса (РЕК).
Член Президиума Торгово-Промышленной палаты «Израиль – Россия».
В офисе коллегии в Тель-Авиве на стенах висят картины, изображающие шахматы и мосты.
Философия моста между Москвой и Тель-Авивом почти четверть века является квинтэссенцией деятельности адвокатской коллегии Эли Гервица. В интервью главному редактору МосТ Светлане Браницкой Эли Гервиц рассказал об уроках детства и новом опыте, привычке играть с гандикапом и обреченности достигать цели.
МосТ: Это правда, что судьи после трапезы чаще выносят оправдательные
приговоры?
Эли Гервиц: Да, часто важнее юриспруденции оказывается не только психология, но и физиология. В исследовании Хайфского университета изучалась статистика решений по условно-досрочному освобождению. И «послеобеденный» фактор влияния действительно оказался очень ярко выражен. Грубо говоря, между 9 и 10 утра и между часом и двумя дня освобождали 80% подзащитных. А между 11 и 12 и после четырех – всего 20%. Видимо, за этим должно последовать признание адвоката: самое лучшее, что ты можешь сделать для своего клиента – это добиться, чтобы дело вёл сытый и отдохнувший судья. Может быть, поэтому я не занимаюсь уголовным правом…
МосТ: Признание серьезное, практически coming out… Тогда давайте продолжим серию откровений. Американский писатель и бизнес-гуру Том Питерс, которого вы явно любите цитировать, написал книгу «Человек-бренд» (The Brand You).
При подготовке материалов в этот номер ваше имя легко «открывало двери» и наводило мосты для общения со многими интересными людьми. Расскажите о создании «бренда» – вашу историю.
Эли Гервиц: Первые почти 17 лет своей жизни я прожил в Риге, которую продолжаю любить. Но бываю там нечасто – чтобы не путать деликатес с основным блюдом. В 1990 году моя семья репатриировалась в Израиль. Должен признаться, у меня было весьма смутное понимание того, куда мы едем. Мои дядя и тетя ходили на курсы иврита, что не помешало мне купить на рижском рынке… самоучитель по идишу. Я был уверен, что буду чемпионом Израиля по шахматам, по крайней мере, в своем возрасте – ибо учился у тренера Михаила Таля и приехал из центра Европы, а тут пески. Но выяснилось, что с шахматами в Израиле и без меня все в порядке.
Школу в Риге я успел закончить экстерном. Иначе мне пришлось бы идти снова в десятый класс, только уже 12-летней школы, значит, потерять три года. С седьмого класса у меня было свободное посещение, у первого в республике. Я занимался в шахматной школе и в обычную школу ходил только сдавать экзамены. Или на урок физкультуры – поиграть в футбол.
Я поступил в Тель-Авивский университет на юрфак. Тогда там был огромный конкурс, выше, чем на компьютерные науки. Но я на тот момент твердо знал, что хочу быть юристом.
После окончания учебы я отслужил три года в генштабе военной прокуратуры Армии обороны Израиля… И ровно через 8 лет после репатриации в Израиле, завершив армейскую карьеру, я открыл свой офис. Еще не коллегию, офис состоял из одного человека – меня. И с этого момента прошло почти четверть века.
«НАШИ ДРУЗЬЯ УЗНАЮТ ДРУГ ДРУГА ПО ПАСПОРТУ»
МосТ: Что было самым непростым во время репатриации? Легко ли было находить новых друзей?
Эли Гервиц: В этом плане мне очень повезло с генетикой. Мой папа, пусть земля ему будет пухом, был не только инженером-строителем. Он был, наверное, самым общительным человеком в мире из всех, кого я знаю. И даже когда мы ехали в поезде или летели в самолете – он везде встречал знакомых. Так что мне быстро удалось в Израиле обрасти широким кругом друзей. В этом плане абсорбция моя проходила достаточно легко.
МосТ: Вам интереснее – люди или книги?
Эли Гервиц: Одно не заменяет другого. Мне недавно из Москвы доставили две книги. Одну Андрея Мовчана, «Ресурсное проклятие», ее тема мне очень интересна, я ждал ее почти год. И вторую – Игоря Рябенького, «Лёгкий венчур». Обе прочитал буквально на одном дыхании. Я не упускаю случая пообщаться с их авторами. Но с Джаредом Даймондом (американский эволюционный биолог – МосТ) или с Томом Питерсом пообщаться лично будет заметно труднее, так что я довольствуюсь их книгами.
Кроме этого многие люди пишут лучше, чем говорят – хотя как раз к Андрею и Игорю это не относится, они и лекторы прекрасные. Читать идеальные главы часто интереснее, чем слушать даже очень хорошие лекции.
МосТ: Какая главная черта вашего характера? Что вас мотивирует идти вперед?
Эли Гервиц: Почему я так ждал книгу Андрея Мовчана о ресурсном проклятии? Я хотел прочитать её глазами репатрианта или мигранта. Но не иммигранта, который бежит из одной страны в другую, своровав деньги, а человека, который переживает большой слом. Родители которого отказываются от статуса, старых связей. Рвут со своим окружением, начинают с очень низкого старта в новой стране. Почти тридцать лет назад я придумал следующую аллегорию. У нас, студентов-репатриантов, была гораздо более низкая стартовая точка, чем у израильтян. Но если мы их догоняли, то просто обречены были и обогнать – именно за счет этого низкого старта. Вот такой «антоним» ресурсного проклятия.
Еще один важный момент. Поступить на юрфак было очень сложно. Ретроспективно, как ни странно, у меня не было ни малейшего сомнения, что это получится. Есть цель, и она должна быть достигнута. Еврею в Советском Союзе, чтобы добиться равных с представителями коренной национальности результатов, нужно было иметь серьезное конкурентное превосходство. Это развивает привычку играть с гандикапом. Быть аутсайдером, догоняющей стороной, ставить высокие цели и рассматривать их достижение, как почти неизбежность.
МосТ: А как вы решаете проблемы, которые плохо определены или неизвестны? Есть ли в вашем арсенале метод дизайн-мышления, запатентованный в Стэнфорде?
Эли Гервиц: Клиенты больше всего ценят меня за умение посмотреть на ситуацию с высоты птичьего полета и применить небанальные инструменты, которые другой не догадался бы применить, даже имея их в саквояже.
Безусловно, очень помогли внешахматные уроки жизни, которые нам в школе Михаила Таля преподавал его тренер – Александр Нафтальевич Кобленц.
Например, нас учили во время партии вставать из-за доски, обходить её на 180 градусов и смотреть на доску глазами противника. Думать не только о своих ходах и намерениях, но и о том, что хочет соперник. В юриспруденции умение так мыслить дает огромное преимущество.
Но это не все. При всём уважении к шахматной доске, это очень структурированное и ограниченное поле. А Александр Нафтальевич хотел, чтобы мы выросли разносторонними и цельными личностями. Чтобы мы умели to think out of the box – мыслить вне стандартных рамок. Эти уроки, которые мне были преподаны в детстве, являются одним из самых ценных моих инструментов.
МосТ: Если бы вы могли изменить какую-то одну вещь в своей жизни, что бы это было?
Эли Гервиц: Я в четвёртом классе в разные дни занимался шахматами и дзюдо. А в пятом классе расписания стали совпадать. И родители выбрали шахматы. Мне было бы чертовски интересно посмотреть на своего «клона», который выбрал дзюдо, ведь он периодически передает мне привет.
Я единственный ребёнок в семье. В Израиле единственных детей не берут в боевые части без согласия родителей. И у меня с мамой была такая договорённость: я пытаюсь поступить на юрфак. Если я поступаю – то я иду вначале учиться, а потом служить юристом. А если я не поступаю, то она, еврейская мама, подписывает мне согласие на службу в десанте.
Я честно выполнил свою часть договоренности, и поэтому маме не пришлось выполнять свою. Ретроспективно я жалею, что служил офицером в кондиционированном кабинете с компьютером и двумя секретаршами, а не бегал по пескам с автоматом.
НАС УЧИЛИ ВСТАВАТЬ ИЗ-ЗА ДОСКИ, ОБХОДИТЬ ЕЁ НА 180 ГРАДУСОВ И СМОТРЕТЬ НА ДОСКУ ГЛАЗАМИ ПРОТИВНИКА. ДУМАТЬ НЕ ТОЛЬКО О СВОИХ ХОДАХ И НАМЕРЕНИЯХ, НО И О ТОМ, ЧЕГО ХОЧЕТ СОПЕРНИК
МосТ: По логике повествования уже ясно – вы не могли не поступить…
Эли Гервиц: Есть такой еврейско-американский анекдот: в Америке спорят – когда эмбрион становится человеком: при зачатии, на 24 неделе, после рождения? Еврейской маме понятно: эмбрион становится человеком, когда он… приносит домой диплом адвоката или врача.
Почему я жалею о своей очень комфортной учёбе и не менее комфортной службе, которая сейчас позволяет мне щеголять званием офицера запаса генпрокуратуры Армии обороны Израиля? Потому, что есть определенные вещи, которые если не делаются в правильный момент, то потом их сделать невозможно. Историю с аквариумом, камнями, песком и водой знаете? Если камни не положить сначала – потом будет поздно.
МосТ: И какие это были бы «камни»?
Эли Гервиц: Возможно, тогда бы я чаще разрубал «гордиевы узлы», сейчас чаще развязываю.
МосТ: А героем какого фильма или книги вы могли бы быть?
Эли Гервиц: Классный вопрос. Я его себе не задавал чертову тучу лет. Но в последний раз ответ мне был понятен – это «Перри Мейсон» Эрла Стэнли Гарднера.
МосТ: А если бы ваша жизнь была фильмом или книгой, как бы она называлась?
Эли Гервиц: У югославского гроссмейстера Светозара Глигорича есть книга, которая называется «Играю против фигур». Основная идея в том, что Глигоричу неважно, кто против него играет. Имеет значение только то, что происходит на доске. Так вот, если бы все люди в мире были шахматистами, знали о существовании этой книги и поняли нашу с вами аллюзию, то книга обо мне называлась бы «Играю против людей».
МосТ: Профессия юриста локальна, поэтому главные фигуры в вашей партии – настоящие и будущие обладатели даркона. Не случайно философия вашей адвокатской коллегии – мост между Москвой и Тель-Авивом.
Эли Гервиц: Даркон – это некая визитная карточка, членский билет в глобальном клубе. С моим другом однажды в Хитроу случилась забавная история. Он стоял в очереди на паспортный контроль рядом с мужчиной, и спросил своего соседа: «Скажите, а вы тоже знакомы с Эли Гервицем?» Тот немного меняется в лице, напрягает лоб: «Гервиц… Гервиц… нет, простите, не припоминаю. А почему вы думаете, что я должен быть с ним знаком?» Мой друг в ответ засмеялся: «А вы посмотрите на ваш паспорт».
У нас есть многолетняя традиция дарить нашим друзьям суперобложку на израильский паспорт с логотипом коллегии. И таким образом люди узнают друг друга не только в Израиле. Это наш клуб. И нашей философией действительно является концепция моста Москва-Тель-Авив. Наша основная целевая аудитория – это обеспеченные московские евреи, имеющие различные интересы в Израиле. Мы выросли на одних и тех же книгах и понимаем друг друга с полуслова: «дар…»
МосТ: «… кон». Супербренд, раскрученный почти как iPhone. А на самом деле, что за войны идут вокруг него?
Эли Гервиц: Израиль, наверное, единственная страна в мире, которая выдавала своим гражданам загранпаспорта двух видов.
Для уроженцев Израиля и тех, кто в Израиле живет постоянно, есть паспорт «полный», который называется «даркон». А для новых репатриантов, которые не проживают в Израиле постоянно, существовал особый вид загранпаспорта, который называется «лессе-пассе». С дарконом пускают без виз в 161 страну мира. С лессе-пассе, по мнению израильского МВД, не должны пускать без виз ни в одну. Но много лет назад наша коллегия уговорила шесть десятков стран пускать граждан Израиля без виз вне зависимости от вида их загранпаспорта. В 2017 году Закон о паспортах был изменен, и всем новым репатриантам стали выдавать даркон. Но в последнее время партия, защищающая интересы новых репатриантов, находится в оппозиции, и выясняется, что все остальные проблемы Израиль уже решил, кроме одной – надо снова перестать выдавать новым репатриантам даркон, и мир расцветет новыми красками. В крайнем случае, достанем с чердака наши договоренности со всеми европейскими странами насчет безвизового въезда по лессе-пассе.
МосТ: Самое интересное в жизни адвокатской коллегии – это дела, «кейсы», не так ли?
Эли Гервиц: Да, только не стоит надеяться на полную корреляцию между профессиональным интересом и финансовой выгодой. Наверное, до сих пор ни один кейс по своей человеческой значимости не может сравниться с делом, когда нам впервые удалось вернуть маме в Россию украденного на Запад ребёнка.
Отдельная категория дел – это тяжбы против государства, в нашем случае – против МВД и консульства. В России, наверное, судиться с государством себе дороже. В Израиле это не так. Но это все-таки борьба против большой системы, которая обладает почти неограниченными ресурсами, прекрасно понимает это, и не стесняется этим пользоваться. Тут мы поменяли правила игры. Я как-то сказал своим коллегам из прокуратуры, которые находятся по другую сторону баррикад:
«Ребята, вы привыкли к роли атомного авианосца, о борта которого бьются утлые лодочки – частные адвокаты. Это правда, вы атомный авианосец. Но в нашем случае вы налетели на материк».
МосТ: С какими мыслями вы смотрите в будущее?
Эли Гервиц: Я стараюсь «играть» на контрасте в восприятии. Роберт Чалдини в книге «Психология влияния» приводит очень интересный пример. Испытуемого сажают перед тремя ведрами с водой – одно холодное, другое с водой комнатной температуры, и третье с горячей водой. После того как он опускает одну руку в холодную воду, а другую – в горячую, ему предлагают одновременно поместить обе руки в воду комнатной температуры. И в одном и том же ведре одной руке холодно, а другой жарко.
Это пример того, что мы не умеем мыслить абсолютными величинами – только относительными. Нам всегда нужна точка отсчета.
Так вот, благодаря коронавирусу, локдаунам и прочим «радостям» мы, может быть, научимся больше ценить базовые ценности и не рассматривать радости жизни как что-то само собой разумеющееся. А вынужденная пауза обеспечит людям низкий старт – чтобы потом двигаться только вверх и вперед. Хочу пожелать всем нам в Новом году, как бы сложно это иногда ни было, держаться зубами за эту стартовую линию. Рано или поздно выстрел из стартового пистолета будет дан.
Сайт коллегии «Эли Гервиц» — zakon.co.il
